Запись 45

На следующий день мы почти закончили приготовления, и все шло по плану. Наши разведывательные беспилотники показали, что «Крокодилов» нигде не видно (если бы они решили напасть на наш конвой или обшарить базу в наше отсутствие, у нас были бы серьезные неприятности). Местные же силовики не собирались нам препятствовать, поскольку вмешательство в дела корпораций в этом регионе (да и где угодно, если уж на то пошло), как правило, заканчивалось плохо.

Наконец все было погружено, все машины заправлены и готовы к отправке, а экипажи в своих металлических чудовищах ожидали приказа к выступлению. Оставалось только дождаться заключительного совещания с Фергюсон и самим Мердоком, которые подключились по видеосвязи — Фергюсон все еще оставалась в Алжире, а Мердок в Чикаго. Я с трудом скрывал разочарование. Учитывая важность нашей задачи, я был почти уверен, что они будут присутствовать здесь лично. Еще меня удивило участие в нашем собрании доктора Хасвелла. Его белые пушистые волосы и борода в одном из окон экрана постоянно привлекали мое внимание во время разговора. Вскоре после установления связи Гейл отправилась осмотреть окрестности, но ничего не обнаружила: ни жучков, ни случайных свидетелей, ни любителей подглядывать, прячущихся в кустах. Все было чисто, можно было говорить свободно.

Лицо Мердока было бесстрастным, и после вступительного слова он почти ничего не говорил.

— Гейл, Сэмюэль, благодарю вас за службу. В сложившихся обстоятельствах вы действовали великолепно, а пережитые вами неудачи... — он сделал короткую паузу, — ...произошли не по вашей вине. Я хочу, чтобы вы знали: у меня нет к вам претензий из-за потери людей или оборудования.

Он глотнул воды из стакана, явно обдумывая, что еще сказать. У меня сложилось впечатление, что изначально он хотел, чтобы мы действовали вслепую, но в конце концов по какой-то причине изменил свое решение.

— Кажется, мы привлекли внимание... чего-то неизвестного. Мы не совсем понимаем, что это. И оно не очень радо тому, что мы делаем. Мы с вами обсуждали всплески энергии, а в некоторых случаях вы узнали даже больше, чем мы за последние пару месяцев. Ваша задача состоит в том, чтобы добраться до места с определенными координатами и защищать команду ученых во главе с доктором Аздулом, пока они проводят свои исследования.

С этими словами он откинулся на спинку кресла.

— Не буду вам лгать, — продолжил он.

«Именно так и говорят все лжецы», — сразу же подумал я. Гейл, сидевшая рядом со мной, сжала мою руку незаметно для камеры, и я с трудом подавил ухмылку. Порой мы вели себя как школьная парочка — полагаю, это означало установившееся доверие. Но мне быстро стало не до смеха, когда я услышал слова Мердока:

— Все не так, как я рассчитывал. Своими действиями мы открыли ящик Пандоры и привлекли внимание множества любознательных и влиятельных людей. Останься мы в тени, все было бы намного проще. К несчастью, нам придется играть теми картами, какие сданы. Я всецело верю, что вы, все вы, вполне способны найти зацепки или крупицы информации раньше, чем кто-либо другой сможет организовать собственную экспедицию.

 Я кивнул, скорее самому себе.

— О любых результатах, переменах или... происшествиях следует незамедлительно сообщать мне и мисс Фергюсон. Ученые знают, что делать, и им тоже приказано докладывать обо всем. Мы не совсем понимаем, с чем имеем дело. Доктор Хасвелл, вам слово. Пожалуйста, расскажите нам о ваших последних открытиях.

За следующие тридцать минут мы не узнали практически ничего нового. Доктор Хасвелл часто отвлекался и углублялся в малозначительные подробности, и хотя его рассказ об углубленном анализе определенного паттерна поведения энергетических волн, безусловно, доказывал, что он эксперт в этой области (возможно, даже с большой буквы), нам это мало что дало, поскольку никто не понимал, о чем он, черт побери, говорит. Ответы на действительно актуальные вопросы явно ускользали от него так же, как и от нас. С тем же успехом он мог бы просто сократить свою лекцию до слов «отправляйтесь туда и посмотрите на то, что там увидите».

Под конец Гейл неожиданно вернулась к теме альтернативных реальностей и того, что нас может ожидать.

— Доктор, в своих исследованиях вы сталкивались с чем-нибудь, что могло бы иметь прямое отношение к нам?

— Ну, — начал он, нервно почесывая бороду, — кое-что пугающее в них, безусловно, было. Например... помните, что я рассказывал об идентификаторах реальности, состоящих из цепочек чисел, привязанных к самой жизни? Так вот... существует реальность, в которой идентификационная ценность равняется... «1», и все. Только «1» и ничему больше. Наблюдение, конечно, не увенчалось успехом. Похоже, там вообще не было никаких законов физики. Но все же... мой коллега, следивший за экранами, поклялся, что видел, как что-то двигалось во тьме. Это было невозможно, бессмысленно... но, тем не менее, он поклялся. Потом мы тоже это увидели. Едва-едва различимую ползущую тень. Но ни на одной записи ничего не было видно, и мы подумали, что этот проект лучше будет закрыть.

Хасвелл оказался прав — это было пугающе. Есть старая цитата об ответном взгляде — быть может, та реальность восприняла ее слишком буквально. Мы вышли из палатки с тревожными мыслями о всепоглощающей тьме. Несколько часов спустя мы уже были в пути. Длинная вереница грузовиков и бронетехники тянулась по пустынной дороге на север, и ближе к вечеру разведывательные группы доложили, что на горизонте уже видна великая пирамида близ Эд-Деббы.

Существовала одна только небольшая загвоздка. Никакой великой пирамиды близ Эд-Деббы не было.